Протоиерей Олег Кручинин

О зайчиках, сверчках и… благочестивом зевании

Картина, когда человек зевает, а затем трижды крестит рот, характерна для любого храма. Обычно так делают те, кто считает себя наиболее осведомленным в тонкостях православия и особо благочестивым. Нужно ли подражать их примеру? Откуда пошла эта традиция? Зачем крестят рот при зевании? На эти вопросы отвечает протоиерей Олег Кручинин, настоятель Борисо-Глебского храма Часов Яра.

 

Бесы — не мухи, а бестелесные духи

Как по мне, то было бы лучше, чтобы люди проявляли своё благочестие хотя бы в элементарной культуре. Не раз замечал, что самые активные «крестители» рта — это те, кто смачно зевает во время службы, широко раскрывая уста, а иногда и издавая различные звуки. Правильнее было бы совершать физиологические процессы незаметно.

Однако традиция крестить рот всё равно существует. Её сторонники говорят, что тем самым они отгоняют бесов, которых можно проглотить при зевании. Выходит, что бесы — это мухи, а не бестелесные духи. В таком случае было бы логичнее вначале перекрестить рот, поставив своего рода «защиту», а потом зевать. Что толку делать это после зевания, когда бесы-мухи туда уже залетели? Да и потом, почему только рот нуждается в защите? Один современный священник в шутку посоветовал также заткнуть ваткой нос и уши, чтобы туда никто не вошёл.

 

Тряпка на ведре — тоже защита?

Откуда же произошла эта традиция? Поищем корни в народных поверьях. Вот цитата из работы Людмилы Виноградовой — доктора филологических наук, ведущего научного сотрудника отдела этнолингвистики и фольклора Института славяноведения РАН.

«Одним из наиболее распространённых способов вхождения беса в утробу человека считалось проглатывание его с едой и питьём. Согласно широко известным представлениям, бесы проникают в непокрытые и неблагословенные напитки и кушанья, в связи с чем повсеместным у восточных славян было требование крестить рот и пищу перед едой, а также прикрывать сосуды с питьевой водой крышками, тряпками или хотя бы двумя лучинками, положенными на ведро „крест-накрест, чтобы чёрт не влез“.

Опасаясь проглотить незримую нечистую силу, люди избегали пить воду из ручья прямо ртом, крестили рот во время зевоты, чтобы бес не заскочил. Запрещалось есть на ходу или переступая порог дома, а в полночь вообще остерегались есть, так как это бесовское время, и нет возможности оградить пищу от беса. По этим же соображениям следовало непременно креститься во время раскатов грома, ибо во время грозы небесные силы стараются поразить молниями чертей, которые ищут убежища, скрываясь в человеке».

Людмила Виноградова также собрала коллекцию фразеологизмов разных славянских народов, свидетельствующую о том, что сравнение бесов с мухами совсем не случайно.

Наиболее часто встречающиеся выражения: «человек с мухами, мухи в голове и мухи в носу». Главное их значение — «человек со странностями, с причудами, ненормальный, сумасшедший, дурак». Наряду с этим в ряде диалектов отмечаются и демонологические интерпретации: «с мухой в носу» — колдун, «баба з мухами — відьма», «у него дьявол (чёрт, бес) в носу».

Бывает и положительная интерпретация: чешское выражение «Ten mk musky v nose» — «умный, хитрый, коварный, хитроумный»; полесская фраза «Баба з мухами, що багато знає».

Соответственно, об излечившемся говорили: «изгнали у него мушек из головы», «зайчики перестали бегать у него в голове». В польской фразеологии подобного типа часто выступают «сверчки».

…Можно и дальше углубляться в наработки историков-фольклористов, но понятно, что современные прихожане вряд ли верят, что зевая в храме, они заглатывают зайчиков или сверчков. Однако рот всё равно крестят. Значит причина в чём-то другом.

 

Духовный совет монахов-отшельников

Перейдём от фольклора к православной традиции. Ссылаясь на древность обычая «защищать» рот при зевании, чаще всего приводят слова Евагрия Понтийского — монаха IV века, ученика преподобного Макария Великого.

«Некоторые из нечистых демонов всегда приседят подле читающих и всячески ухитряются отвлекать их ум. Часто, взяв повод от самых Божественных Писаний, они наводят их на худые помыслы, бывает, что они против обыкновения заставляют зевать, или наводят тяжкий сон, много отличный от обыкновеннаго. Это испытал я сам на себе, но не понимал хорошо причины, хотя часто подвергался тому. От святого же Макария слышал, что и зевота безвременная и сон от демонов, в доказательство чего он приводит обычай при зевоте полагать крестное знамение на уста, по древнему незапамятному преданию. Все это мы терпим от них потому, что при чтении не храним трезвенного внимания и не помним, что читаем святые словеса Бога Живого».

В данном отрывке, во-первых, приведен не догмат или канон Церкви, а частное богословское мнение аввы Макария. Во-вторых, святой Макарий говорит не вообще о любой зевоте, которая бывает не только у людей, но и у животных, а о зевоте «безвременной», необычной. В данном случае он советует, как при помощи крестного знамения концентрировать своё внимание и не отвлекаться во время чтения Священного Писания или молитвы. Есть и другие способы усиления внимания: например, поклоны или чтение молитв вслух.

 

Имя Божие — на челе и в сердце

Конечно же, в православии издавна существовала традиция осенять крестным знамением всё важное, что окружает человека: пищу, одежду, дорогу перед собой. При расставании крестили друг друга супруги или друзья; родители благословляли крестным знамением своих детей.

Примерно в 211 году знаменитый христианский писатель Тертуллиан в трактате «О венце воина» говорил, что мы ограждаем свое чело крестным знамением при всех обстоятельствах жизни: входя в дом и выходя из него, одеваясь, возжигая светильники, ложась спать, садясь за какое-либо занятие.

Святитель Амвросий Медиоланский в IV веке писал: «Знамение полагается на челе, как на месте стыда, чтобы мы не стыдились исповедовать распятого Христа, Который не стыдился называть нас братьями».

Такого же мнения придерживался и блаженный Августин (IV — V век): «Христос благоволил, чтобы знамение Его запечатлевалось на челе нашем, как на месте стыдливости, для того, чтобы христианин не стыдился поношения Христова».

Подчеркивая силу Креста Господня и крестного знамения, преподобный Иоанн Дамаскин (VIII век) писал, что крест «дан нам в знамение на челе, как Израилю обрезание» («Точное изложение православной веры», книга 4, глава XI).

О каком знамении идет речь? Ещё до прихода в мир Иисуса Христа у иудеев была традиция как бы прочерчивать пальцем у себя на лбу во время молитвы имя Божие. Основа этому была положена в пророчестве Иезекеиля, который видел катастрофу города и говорил, что она не коснется людей благочестивых, на челе которых ангел положит особый знак (Иез. 9:4).

Есть пророчество и в Откровении Иоанна Богослова (Откр. 14:1): «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах». И ещё одна цитата о жизни будущего века: «И ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем, и рабы Его будут служить Ему. И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их» (Откр. 22:3-4).

В Евангелии Господь называет себя альфой и омегой, первой и последней буквой греческого алфавита. А у иудеев имя Божие символически запечатлевалось первой и последней буквами иудейского алфавита, которыми были «алеф» и «тав». Тем самым подчеркивалось, что в Боге заключена вся полнота бытия. Со временем для краткости стали изображать только букву «тав», которая напоминает маленький крест.

С развитием христианства изображение пальцем креста на лбу приобрело новый смысл: готовность пойти за Христом на Голгофу. Уже к IV веку появился знакомый нам «широкий крест», охватывающий лоб, живот и плечи человека. Затем в IX веке стали креститься не одним пальцем, как первые христиане, а двумя (подчеркивая, что Иисус Христос — Бог и человек одновременно), а в XII веке в грекоязычных церквях двоеперстие заменили на традиционное для нас троеперстие (в честь Святой Троицы).

Таким образом, мы видим, что крестное знамение не имеет ничего общего с отмахиванием от рта мифических зайчиков и сверчков. Согласно Писанию, это зримый знак изображения на челе имени Божьего; свидетельство того, что человек осознанно и добровольно причисляет себя к народу Божьему. Осеняя себя крестным знамением, мы как бы рисуем перед собой Крест Господень, а совершая поклон, кланяемся ему.